Жизнь покажет…
Осенним пасмурным днем тревожный покой небольшой деревеньки спрятавшейся у окраины леса, нарушили незнакомые люди. Из-под мохнатых еловых ветвей вынырнули двое одетых в шинели мужчин. Оглядываясь по сторонам, они направились к ближайшему дому, стоявшему обособленно. Один из незнакомцев, высокий, худой мужчина, стал у угла дома с винтовкой на перевес всматриваясь в сторону деревни. Второй, пониже ростом, коренастый, также сжимая в руке винтовку, осторожно постучал в дверь, затем еще и еще, но дом напряженно молчал.
- Может, там никого нет? – сказал высокий.
- Да нет, закрыт дом изнутри. Да и слышал, как в сарае корова промычала? Затаились хозяева, – ответил коренастый.
- Постучи в окно, – посоветовал высокий.
Крепыш тихо постучал в окно, но и на этот раз дом был нем.
- Ну, что будем делать? – спросил крепыш товарища. – В доме явно кто-то есть, но открывать нам не хотят.
- Что? Выбор у нас небольшой: или идти в деревню и нарваться там на засаду, или забрать с собой корову из сарая. Не возвращаться же нам с пустыми руками! – не успел высокий договорить, как щелкнул крючок, и дверь открылась. На пороге с палкой в руках стоял дед.
- Я тебе заберу! – взмахнул он палкой на незнакомцев. – Ты ее растил, с малых лет присматривал за ней, чтобы вот так прийти и забрать?
Незванные гости переглянулись.
- Ты, дед, не кричи! – тихо ответил крепыш. – Никто твою корову забирать не собирается. Лучше скажи немцы или полицаи в деревне есть?
- Конечно, корова моя, - все еще не мог успокоиться дед. – А немцы с начала войны у нас пару раз побывали, а полицаев мы еще и не видели.
- Как у Бога за пазухой живете! – сплюнул высокий. – Четыре месяца идет война, а они врага не видели. А чего же тогда закрылся и молчишь, двери не открываешь?
- А кто его знает, кто там стучится! Много сейчас лихих людей ходит по земле. Лучше затаиться, целей будешь… - ответил недовольный дед.
- Ладно, дед, не ругайся. – миролюбиво сказал крепыш –Мы - партизаны. Нам бы чего перекусить…
- Партизаны? Не слышал о таких. И что же вы делаете? По дворам ходите и скотину у людей уводите?
- Да я тебе за эти слова последние зубы выбью! - замахнулся винтовкой высокий.
- Тише! - остановил его товарищ и, повернувшись к деду, ответил:
- С немцами мы воюем. Может, слышал, отец, бой около Зубровки? Это наших рук дело.
- Слышал, – буркнул дед и, помолчав, добавил.
- Дам я вам еды, но у меня особо нечего брать. Надо по соседям пройтись.
- Ну, коли надо, то пойдем…
- Пойдем! Ишь какой быстрый. Я один пойду, – и, почувствовав на себе подозрительные взгляды партизан, добавил: - Хоть деревня у нас небольшая, но люди разные. Увидят меня вместе с вами и немцам донесут, когда те в деревню приедут. Вы лучше пройдите в дом, там моя невестка с внуками.
Партизаны переглянулись, и коренастый вошел в дом, а высокий остался на своем месте. Дед усмехнулся, ничего не сказав, заглянул в свой дом, захватил пустой мешок направился в сторону деревни.
Коренастый, войдя в дом, увидел молодую женщину, она настороженно глядела на гостя. Затем уловил на себе любопытные взгляды двух ребятишек, сидевших на печи.
- Добрый день в вашу хату! – поздоровался гость.
- Добрый день! – ответила женщина. – Присаживайтесь, в ногах правды нет.
Коренастый неловко сел на лавку и покраснел, что с ним в присутствии женщин давно уже не случалось. Так и просидел молча, уставившись в стену пока в дом не заглянул высокий и коротко сказал:
- Идет.
Коренастый поднялся и, неловко попрощавшись, вышел.
Дед на самодельной тачке тянул туго набитый мешок, сзади, помогая ему, ее подталкивал парнишка лет четырнадцати. Добравшись до дома дед остановился и махнув рукой в сторону тачки, запыханно сказал:
- Привезли мы вам припасов с Васькой… Это наш, деревенский паренек. Мне бы одному не справиться, – и, обращаясь к Ваську, сказал: - Развязывай мешок. Нужно разложить продукты по котомкам. Здесь кто что дал: хлеб, сало, сыр, картошка… Уж не обессудьте, что есть то есть!..
- Спасибо, дед, за все! – высокий протянул деду руку. Поблагодарил деда и коренастый.
А вскоре, переложив продукты в свои вещевые мешки, партизаны скрылись в лесу.
Коренастый был молчалив, высокий же, наоборот, стал очень говорливым. Он все о чем-то рассказывал, пока наконец не обратил внимание на то, что его товарищ молчит.
- Что это с тобой? Почему молчишь?
Коренастый как-будто и не слышал вопроса. А затем, словно что-то решив для себя, выдавил в ответ:
- Я на ней женюсь!
- На ком? – удивился его товарищ.
- На невестке деда.
- Так она же замужем!
- Отобью…
- Ты же ее совсем не знаешь? С полчаса всего видел … Неужели за это время она тебя успела заговорить?
- Мы почти не разговаривали, но мне хватило времени, чтобы почувствовать, что это мой человек, моя женщина.
Высокий пожал плечами:
- Через неделю забудешь ты о своей любви. Хочешь поспорим?
- Не забуду, но и спорить не буду…
Жизнь показала, что правым оказался в этом разговоре высокий. Через три дня отряд партизан по решению командования передислоцировался в соседнюю область, и коренастому больше не довелось побывать в лесной деревушке и увидеться с понравившейся ему женщиной. Дороги войны развели их в разные стороны.
Эта история ничем, пожалуй, и не была примечательна, если бы не ее финал.
Прошло лет пять с того осеннего пасмурного дня. По лесной дороге жарким июньским днем шагал старшина, бывалый солдат, прошедший огонь и воды. Вся грудь в медалях и орденах. Он с наслаждением вдыхал воздух, пропитанный запахом соснового бора, созревающей земляники. А сердце его взволнованно стучало, и он время от времени, ускорял шаг. Это был тот самый партизан-крепыш из осени сорок первого, он возвращался исполнить свое обещание. Разные мысли кружились в его голове: жива ли та молодая женщина, вернулся ли ее муж с войны, как его встретят в этом доме?
Наконец лес расступился, и вот она - долгожданная деревня. Цела, не сожгли ее немцы. Солдат прошел по пустынной улице. А вот и знакомый дом. Около крыльца в теньке сидел уже совсем состарившийся дед и качал люльку с малышом. У солдата вздрогнуло сердце – значит, вернулся его сын с фронта, семья воссоединилась и даже малыша уже успели родить.
- Здравствуй, дед! – поздоровался он. – Как поживаете?
Дед, прищурившись, посмотрел на гостя:
- Добрый день! – ответил он. - Мы знакомы?
- Знакомы, – ответил солдат.
- Извините, не припомню…
- Осенью сорок первого к вам два партизана в дом приходили. Вы нам тогда с парнишкой еды достали.
Дед зашевелился, привстал с лавки и, виновато улыбаясь, протянул солдату руку:
- Извини, не признал, значит, живой остался? А товарищ твой?
- И товарищ живой. Он давно уже демобилизовался, а мне довелось с японцами повоевать! Да и потом еще год служил. Вот только демобилизовали. Решил в ваши места заглянуть…
- Вот и хорошо, что заглянул! – обрадованно ответил дед. – А я вот за няньку с мальцом сижу.
- Значит, сын живой, вернулся?
- Вернулся,- вздохнул дед и обиженно добавил. – Дом вон подправил, сына жене сделал и все…
- Что все?
- Оставил он нас. Съехал куда-то в Россию, к своей фронтовой подруге.
Солдат промолчал, оглянулся вокруг.
- Я смотрю, дед, забор у вас совсем упал. Давай инструмент – отремонтирую.
Дед, продолжая щуриться, смотрел на солдата:
- Чувствую я, что не просто так ты наведался к нам. Ну, отремонтируй прясло, а там жизнь покажет, что к чему…
Александр Гавриленко.