БЫВАЕТ В ЖИЗНИ ВСЁ
На свой вопрос, я не найду ответ,
Как много, у людей случайных встреч,
Как будто сон, проснулся – его нет,
И не зачем его в душе беречь.
И вновь живешь, и вроде все в порядке,
Но память иногда найдет забытый сон,
И ты бежишь туда же без оглядки,
Как будто жизнь твою, на миг, продолжит он.
И вот теперь, на небе месяц чистый,
А на душе какой-то груз лежит,
И вспоминаешь взгляд тот нежный и лучистый,
Душа заноет, сердце задрожит.
И вспомнишь вдруг, то сказочное утро:
Машина, лес, ромашки, васильки,
И мнение меняешь в жизни круто,
И не горюешь сердцу, в упреки
Так без конца мы жизнь свою торопим,
Хотим все сразу: лучше, красивей,
И в этой жизни порою себя топим,
А жизнь летит мгновений тех быстрей.
Не удивительно, что встреч таких случайных,
Не избегает в принципе ни кто,
Во снах таких, правдивых и отчаянных,
Порой любовь ругаем ни за что.
Но боль на сердце от случайной встречи,
Порой меняет твой по жизни путь,
Судьбу родную можешь покалечить,
Коли о той узнает кто-нибудь.
Тогда беда. Не надо оправданий,
Сломалась жизнь, как розовый букет,
Приходит доктор, время ожиданий,
Была семья…, и больше ее нет.
Но в сердце у тебя нет ран глубоких,
В нем, как и прежде, тлеет огонек
И вспомнишь вдруг о тех деньках далеких
Машина, речка, ты и василек.
Да, это жизнь. Куда от нее деться?
С природой спорить, лучше уж не жить,
Закон любви давно ушел из детства,
И я считаю надо с ним дружить.
Любовь – она везде, лишь облик свой меняет,
Фигуру сменит, волосы иль рост,
Порой ее никто не замечает,
Хоть с детства к ней готовят, прочный мост.
ВЕСЕННЯЯ ГРУСТЬ
Я грущу и тоскую, зеленеют деревья,
Жизни тропы рисую я по травам весенним,
Много весен певучих жизнь моя примечала,
Но таких слез горючих ты еще не встречала.
Ты не знала поныне ни тоски, ни печали,
Запах едкой полыни не вкусила в начале,
Эх ты, жизнь-горемыка, эх, тоска-одиночка,
Не хватило мне лыка на венок из цветочков.
Не хватило железа на ограду к могилке,
Не свинца из обреза в поседевшем затылке,
Но я встретил тебя, и невзгоды пропали,
Сердце тает любя, улетели печали.
Не судья мне отныне не судьба и не горе,
Запах едкой полыни я не чувствую боле,
Зачеркну я все тропы на рисунке в начале,
Мы умчимся с тобою от тоски и печали.
ЗА ОКНОМ, НА ЛУГУ
За окном, на лугу три рябины стоят,
Ручеек возле них пробивается,
Вечерами, когда в небе звезды горят,
Там веселая жизнь начинается.
Там гитара звучит, нежно струны поют,
Вторят эхом просторы далекие,
Много местных ребят свое счастье найдут,
В эти летние ночи глубокие.
Так когда-то и я под рябиной в тиши,
Ждал тебя дорогая с надеждою,
И признаться в любви я тебе не спешил,
Все боялся казаться невеждою.
Только время ушло, не вернуть его вспять,
Наши дети давно стали взрослыми,
И прошедшую жизнь нелегко вспоминать,
И в судьбу свою лазать с вопросами.
Я у жизни забрал только то, что дано,
Все: с годами, часами, минутами,
Но гитара в ночи душу рвет все равно,
Нет счетов моих в банках с валютами.
Дом я строил не раз и деревья сажал,
И детишек по свету несчитано,
Никогда от судьбы и себя не бежал,
Все у жизни давно уж подсчитано.
Три рябины, луна, ручеек как слеза,
И гитара в ночи плачет жалобно,
Вспоминаешь всю жизнь, вытираешь глаза,
Неужели судьбе это надобно?
Но не спросит у нас, ни судьба, и ни жизнь,
Что берег я в душе столько времени,
От чего иногда напивался я вдрызг,
И какого я рода и племени.
Я стою у окна, в небе месяц горит,
А гитара звенит, надрывается,
И душа, словно тень, под рябиной сидит,
И как раньше тобой наслаждается.
КИСЛЫЙ ЩАВЕЛЬ
Кислый щавель, трава полевая,
Как всегда не доспел ты на вкус,
Я тоскую тебя вспоминая,
Дорогая, любимая Русь.
Я тоскую по пашням широким,
По твоим в синей дымке лесам,
По морям и озерам глубоким,
По лазурным твоим небесам.
Пусть немало скитался по свету,
Как сиреневый дым от костра,
И я знаю, мы встретимся летом,
И уже на пороге весна.
Упаду я в тени под березой,
Окунусь с головою в родник,
Кислый щавель мне кислой занозой,
Вновь под самое сердце проник.
Эх ты, щавель, трава полевая,
Пусть меня похлестала судьба,
Лист зеленый, слезой обливая,
Я с любовью целую тебя.
Много лет я не слышал кукушку,
Позабыл, как поет соловей,
Лишь во сне вижу маму-старушку,
В теплой шали красивой своей.
Русь и Мать – нет на свете дороже,
Этих теплых и ласковых слов,
Друг на друга Вы очень похожи,
Я чем хочешь поклясться готов.
Я без Вас, как былинка в пустыни,
Как ребенок в дремучем лесу,
Пропаду в этом сумраке длинном,
Но в душе Вас с собой унесу.
И я верю в свой разум и силы,
Сберегу, что еще не терял,
Потому, как ваш облик красивый,
Никогда ни на что не менял.
Не менял я ни славы, ни чести,
Ни березовый сок на бурду,
И умру я в родимом поместье,
Где зеленый щавель на лугу.
Вениамин Квашонкин